После того, как случилось непоправимое, Великий Вождь Всея Манумании, находясь в глубочайшей скорби объявила нам о снятии с мест.
- Любимое моё племя. Небесная орда моя . Мои смелые багатуры, искусные ремесленники и мои прекрасные женщины, сворачивайте шатры! Тушите огни, мы уходим в степь. Тоска моя жжёт мне грудь, тут всё стало пустым и холодным. Никто не утешит потери нашей, вы мои в раз осиротевшие дети! Мы пройдём по Куманской степи, мимо сладкоструйных рек, мимо плёмен нам родственных, мы уведём гурты скота и наших милых детей к нашей второй столице. Мы возвращаемся в Атэш - Кердэ (зажжённый огонь) к последнему морю. Там мы воздадим богам нашим наши им жертвы, да пощадит вас в пути хан Тенгри (небо).
В три дня всё племя свернуло шатры и снялось со стоянок. Круторогие волы потащили обозы и скрипучие арбы. Личная тьма (10 000 воинов) Вождя ускакали далеко в степь искать места для стоянок. Мы возвращались в наш покинутый дом. Наша многомудрая и любимая Бабушка покинула нас, ступив в пустошь в конце тропы. Теперь мы снова будем кочевать, как и раньше. На стоянках войны разжигают небольшие костры и ставят на них медные котлы, в которых жарят мясо и варят мучную похлёбку. Они садятся большими кругами и улигерчи (певцы) воспевают бывальщину, про багатура Хихехоуя, про Анунаха и Пелю. Стоянки наши коротки и шатров никто не ставит. Войны спят, свернувшись возле передних копыт коней, а женщины покрывают арбы и обозы войлоком. Под этими навесами спят дети и куры, иногда можно увидеть связанных коз и баранов. В ночное время по лагерю бегают огромные лохматые волкодавы для охраны.
Родные места и солёная вода Последнего моря излечат нашу печаль. Наши дивные кони будут фыркая обнюхивать солёную воду. Тогда Вождь выпустит ловчих соколов и беркутов, устроится Великий праздник, на котором мы будем жарить баранов и обжаривать просо поливая его мёдом. Будет праздник конских скачек и медвежья потеха. Наши женщины распустят волосы и будут кружить возле костров.
Над нами будет мир.
Скорее бы тот светлый день.