Не твоё это сука, собачье дело,зачем я выжег на теле темное солнце,и каждый раз я умираю от смеха,когда ты рвешь на куски мое нервное сердце.©
Сны, это разговоры прошлого, куда улетает душа ночами.

Взмыленный конь подо мной выбивается из сил, соль, пот, и пыль на его боках, внезапно он падает, и я знаю, что мой карий уже не встанет, я тяну его за узду, но он уже обессилен и начинает хрипеть. Глажу своего скакуна по изящной морде и бегу.
За мной гонятся, там вдали я вижу уже изгибы быстроводного Яксарта.Запах пустыни, раскаленный песок под моими ногами, жаркий и сухой ветер бросает песчинки мне в лицо. Страх гулко разливается у меня в груди, там за барханами остался мой карий и мои преследователи. -«Они не должны меня схватить, О Папай! Бог скифоф, о Ахурамазда Ты Бог на этой стороне реки спрячьте меня!!!»
Обернуться бы каракуртом, ядовитым пауком, или скорпионом и запрятаться в песок. Глаза слепит яркое солнце, вокруг меня белая степь, настолько ставшая мне домом. Бежать – эдакое животное чувство, граничащее с паникой. Путаясь в своей одежде расшитой монетками, играющими на солнце, я бегу утопая ногами в песке, он обжигает ступни.
Яксарт становится всё ближе, я различаю людей, которые работают на берегу, там возле переправы стоит очень много плотов, возле них грузят свои вещи несколько яванов. Это войны Двурогого.
Они уже заметили меня, они мне что – то кричат. А я бегу к ним, там на той стороне реки возможно моё спасение, возможно гибель. И тут я понимаю , что заметили не меня, а моих преследователей.
Оборачиваюсь, вижу всадников одетых словно карапшики ( чёрные кошки, грабители), на взмыленных конях, таких разномастных, выбивающими песок, вязнущими копытами в песке.
Я узнаю в них тех мужиков которые были со мной пять лет, от прошлого армагеддона. Яваны выпустили в них несколько стрел, и кони остановились.И они стали что, то кричать.
Вперёд, вперёд. К переправе. Добежав до войнов, я кричу им -«Хайретэ!», македонское приветствие. Они разглядывают меня. Один из них говорит- «Полудикая азиатка».
Запах от реки веет свежестью, сладка вода великого Яксарта, пахнет камышами, пахнет мокрой землей, мои ноги заплетаются, я ступаю на плот. Один из гребцов что – то говорит мне по македонски , я уже не понимаю ни слова. Опускаясь на влажные доски, стаскивая с головы платок, в отражении воды я вижу своё лицо, преследователи остались там, на той стороне реки. Плот покачивается на волнах и водоворотах.
Вечно синее небо! Одно ты ведаешь как долго я хожу за призраком, за призраком его коня, чей хвост ищу многие месяцы в разных армиях. С тех пор как он покинул наш юрт. Солнце светит ослепительно ярко , как македонцы считают что Солнце это колесница Феба, как персы верят в Ахурамазду, а свободные скифы, доители кобыл что это бог Папай. Преследования больше не будет, у Двурогого есть метательные машины, что пускают стрелы, пробивающие грудь трёх человек за раз. Плеск воды, песня войнов на берегу, и те кто остались на холме в окружении барханов, не в силах больше ничего сделать, запах Яксарта, небо над головой…Я успеваю заметить беркута, он кружит надо мной, я улыбаюсь. Этой мой беркут, это крылья пол_неба. Мои боги меня не оставили.Он кружит большими кругами и медленно опускается ко мне, большая, могучая птица, я очень радостно засмеялась и..

Открыла глаза в июньской Москве. В Москве 2011 года. Встав с кровати на дрожащих, казалось бы уставших от бега ногах я плетусь на кухню и жадно пью воду из под крана. Вода пахнет хлоркой, Яксарт остался во сне. Как и македонские войны, и тени моих последних пяти лет. И мой беркут….